Ню

Скандально известные «Олимпия» (1863) Эдуарда Мане и «Завтрак на траве» (1863) были встречены с недоумением и откровенным возмущением, потому что здесь живописец впервые рискнул показать нагую женщину в реальной обстановке и, к слову сказать, в окружении вполне узнаваемых реальных людей. В обоих полотнах публику смутил бесстыдно направленный на зрителя взгляд девушки, а также нарочитая непроработанность глубины композиции, светотеневой моделировки и деталей. Все это явилось основанием к недопуску произведения на ежегодный Парижский салон, но и выставленное позднее в Салоне отверженных 1863 года полотно не вызвало восторженных откликов.

К закату XIX века академизм окончательно уступил свои позиции прогрессивным течениям в живописи, и обнаженное тело перестало использоваться для тренировки и демонстрации ремесленных навыков художника. Идея женской наготы как не рефлексируемого эстетического шаблона морально устарела и развалилась. Критики «гладкой» живописи осуждали Бугро за его «кукол, лишенных даже подобия жизни».